Уважаемые главы государств и правительств, дорогие коллеги, дорогие гости из Германии и из-за границы, уважаемый посол Ишингер, уважаемый посол Хойсген, дамы и господа!

Прежде чем я поделюсь с Вами несколькими соображениями о глобальном положении дел и о том, как нам относится к геополитическим переменам, которые в этом году включены в повестку дня Мюнхенской конференции по безопасности, я хотел бы упомянуть другие перемены, которые происходят не во внешнем мире, а здесь, в гостинице «Байришер Хоф».

На протяжении 14 лет Вы, дорогой Вольфганг Ишингер, были не только организатором и хозяином Мюнхенской конференции, но и ее вдохновителем, источником идей, передовым мыслителем и движущей силой. Наша сегодняшняя и завтрашняя конференция – Ваша последняя конференция в такой функции. Поэтому я хочу поблагодарить Вас за то, что Вы сделали за последние годы в интересах международных отношений и, особенно, в интересах трансатлантической дружбы. Большое спасибо, дорогой господин посол!

Я хотел бы совместить эти слова с сердечным приветствием Вашего преемника. Если и есть человек, способный выполнить такую масштабную роль, то это Вы, дорогой Кристоф Хойсген, обладающий большим опытом в международных вопросах. Я рад, что и в этой новой функции мы с вами будем тесно взаимодействовать. Всего Вам наилучшего!

Дамы и господа, Мюнхенская конференция по безопасности умеет правильно выбирать подходящее время, это известно. Тем не менее я был бы рад, если бы могли встретиться в менее бурное время.

В Европе вновь грозит война. Риск еще явно не миновал. Он загораживает в общественных дебатах даже такие вызовы глобального масштаба, как пандемию и борьбу с изменением климата. И это при том, что им срочно нужно найти ответ.

Именно в этом ключе, дорогой господин Ишингер, я вчера воспринял Ваш призыв к демократическим обществам выйти из состояния немощности, созданным ими же. Ключевое словосочетание - «unlearning helplessness» («отбросить выученную беспомощность»).

Особенно в свете критического положения безопасности я хочу предварительно уточнить: конечно есть целый хор всех тех, кто затевает прощальные песни, посвященные либо либеральным демократиям, либо западу, либо созданному им международному порядку. И я не хочу отрицать, что у свободных демократических обществ есть конкуренция. Но мы можем с уверенностью заявить, что эта модель оправдала себя в отношении конкурентов.

Причины этого и на сегодняшний день не изменились. Демократии в долгосрочной перспективе являются более способными к адаптации и более прочными, потому что свобода и разнообразие мнений, свободные выборы, признание политической оппозиции, защита меньшинств приводят к балансу в обществе. Выполняющие свои функции правовые государства создают доверие и стабильность, а страны становятся сильнее, когда уважают человеческое достоинство, вместо того чтобы попирать его.

С уверенностью заявлять об этом не означает содействовать расколу – ведь жизнь в условиях свободы, справедливости и достоинства как раз не «западное» стремление, но глубоко человеческое, универсальное.

Данная идея универсальных ценностей заложена в международном порядке, сформированном вследствие катастроф XX века. Этот порядок обеспечил баланс и растущее благосостояние, и не только в Северной Америке и Европе, но как раз и в тех регионах мира, которые, в свете их растущего экономического и политического значения, намерены добиться большей степени вовлечения в принятие решений и формирование событий. И они, кстати, должны этого добиваться. Такое стремление приветствуется. Оно является успехом, потому что сильные, определяющие свою судьбу, партнеры не означают ослабления, но являются возможностью решения проблем, с которыми в одиночку не справиться даже самым сильным.

Обязательной предпосылкой этого международного порядка, однако, является воля к сотрудничеству, в том числе и со сложными партнерами по диалогу – требуются четкие убеждения, прагматизм, здоровая уверенность в себе, и да, также и собственной силы. Ее подспорьем является главное обещание того, что все, даже сильные, придерживаются правил игры.

Эта мысль приводит меня к тому, что мы за последние месяцы увидели в восточной части нашего континента. Скажу недвусмысленно: наращивание войск численностью свыше 100 тыс. военнослужащих вокруг Украины ничем не оправдано. Россия придала вопросу возможного вступления Украины в НАТО статус «Сasus Belli». Это парадоксально, ведь по данному вопросу не предстоит принятие какого-либо решения.

Мы европейцы, а тажке трансатлантическое сообщество, предупредили Россию: военная агрессия против Украины была бы серьезной ошибкой. Мы хотели бы предотвратить ее!

Россия опубликовала свой ответ на предложения США, и я скажу следующее: да, мы готовы к переговорам. Разумеется, мы при этом будем различать между несостоятельными требованиями, с одной стороны, и законными интересами в сфере безопасности, с другой стороны. Данное различие нам необходимо предпринять, учитывая все то, что стоит на кону.

Закрепленные в ОБСЕ основные принципы при этом пересмотру не подлежат. Россия с ними согласилась, в том числе и с правом свободного выбора союзов.
В то же время возникли вопросы безопасности, имеющие значение для обеих сторон – прежде всего прозрачность в контексте систем вооружения и военных учений, механизмы предупреждения рисков или новые подходы в контроле над вооружениями.

В ходе встречи с президентом Путиным во вторник я дал понять: любое дальнейшее нарушение территориальной целостности Украины повлечет за собой высокие издержки для России – политические, экономические и геостратегические. В то же время я подчеркнул, что мы не станем причиной неудачи дипломатических усилий.

Наша цель – наибольшая степень дипломатии без наивности. Для этого мы используем все каналы переговоров: Совет Россия – НАТО, наконец-то проведший встречу после многих лет; ОБСЕ, в рамках которой возможно обсуждение предупреждения конфликтов со всеми европейцами, с россиянами и с американцами – страна-председатель ОБСЕ, Польша, выдвинула предложения по данному вопросу. Существует и двусторонний канал между Россией и США. Кроме того, мы используем Нормандский формат. Он остается решающим для решения конфликта.

В ходе визитов в Киев и Москву я настаивал на реализации Минских договоренностей. Я особенно благодарен президенту Зеленскому за согласие с продвижением необходимых законов и их обсуждением в Трехсторонней контактной группе.

Конечно, я не питаю никаких иллюзий: быстрых успехов ожидать не стоит. Но мы сможем изменить динамику кризиса лишь в том случае, если будем вести переговоры. В конечном итоге речь идет о мире в Европе – не меньше.

Дамы и господа, со всем вышеизложенным нужно сочетать процесс нового определения положения Европы и трансатлантического союза в условиях изменившегося мира. Поэтому особое значение имеют стратегические процессы внутри Европейского Союза и НАТО.

Хотел бы озвучить в этом контексте четыре мысли принципиального характера.
Первое: мы расширим наше понимание безопасности. Мюнхенская конференция безопасности в этом контексте всегда занимала передовые позиции, дорогой господин Ишингер, так как на конференции, теперь уже не вызывая удивления, обсуждаются вопросы рисков, исходящих от изменения климата, глобальные риски здравоохранения, а также злоупотребления киберпространством или новыми технологиями.

Обязательным условием такого расширенного понимания является взаимное дополнение и укрепление ЕС и НАТО, настраивающихся на новые риски. В конечном итоге кибератака остается кибератакой, не важно управляют ли ей из Санкт-Петербурга, Тегерана или Пхеньяна.

Мне кажется мы едины в одном: не упускать из виду подобные угрозы – не тождественно с целями глобально действующего НАТО. Особенно развитие событий прошедших месяцев продемонстрировало нам, насколько до сих пор востребовано сосредоточение на теме союзной обороны в североатлантическом регионе. Нам нужно обеспечить способности, необходимые для этого. И да, это относится в том числе и к Германии. Самолеты, способные к полетам, суда, способные выходить в море, военнослужащие, оптимально оснащенные для выполнения своих опасных задач – это должно обеспечиваться страной такого масштаба, как наша, которая несет особую ответственность в Европе.

Это также наш долг по отношению к нашим союзникам по НАТО. Им я скажу: Германия признает гарантию пятой статьи Североатлантического договора – безусловно. Мы также проявляем солидарность на деле – например увеличив присутствие Бундесвера в странах Балтии или участвуя в воздушном патрулировании НАТО в юго-восточном районе союза.

Это приводит меня ко второй мысли: новое определение положения наших союзов не происходит в вакууме, но во взаимодействии с другими актерами и их амбициями.

Точкой отправления является трезвый анализ окружающего нас мира. На данный момент на нашей планете живут почти восемь миллиардов человек, при этом усматривается тенденция роста. Только малая их часть – почти 450 миллионов, и 330 миллионов соответственно - живет в Европейском Союзе или США.

Подобные смещения наблюдаются также и в контексте наших долей в мировой экономике за прошедшие десятилетия. Доли пирога уменьшаются. Для меня это означает то, что мир XXI века не будет ни однополярным, ни биполярным. В нем будут присутствовать различные центры силы. Данное развитие само по себе не страшно, так как благосостояние растет, можно сказать, продолжая метафору, весь пирог увеличивается.

Тот факт, что на сегодняшний день людей, живущих в условиях крайней бедности, стало на миллиард меньше чем 30 лет тому назад – успех всего международного сообщества, ради которого особенно сейчас, в условиях пандемии, нам всем необходимо усердно трудиться. Возникновение среднего класса в таких странах как Китай, Индонезия или Индия выгодно и для трудящихся у нас.

Тем более что в Азии нам следует говорить не о восхождении, но разве что о возвращении на прежние высоты. Статус великой державы – с точки зрения Пекина или Дели – не историческое исключение, а возвращение ко статусу «кво анте». В этом нет ничего неправильного. Наоборот.

Проблематичным дело становится тогда, когда рост значительности перековывается в требования повиновения и деления мира на сферы влияния, когда универсальные правила, которые еще вчера поддерживались, сегодня отметаются в сторону. Ни одна страна не должна быть задворком другой страны. Так же дифференцировано, как следует рассматривать притязания Китая как державы, должно быть и наше отношение к этому притязанию, за счет сотрудничества в областях, представляющих взаимный интерес – в борьбе с изменением климата, борьбе с бедностью или - каким сложным бы не оказалось это намерение - в области контроля над вооружениями, а также за счет укрепления наших способностей и противодействия в ситуациях, угрожающих сохранению мультилатерального порядка или ситуациях, когда попирают права человека.

Во всех трех сферах, однако, действует следующий принцип: чем теснее будет согласование между Европой и Северной Америкой, тем успешнее будем мы.

Перехожу к своей третьей мысли: нам нужна ясность об уровне амбиций Европейского Союза в вопросах собственной безопасности, а также и за пределами этих вопросов. Ключевое словосочетание – «европейский суверенитет».

Я только что описал геополитические смещения, с которыми мы сталкиваемся. Говоря о США, мы понимаем – они останутся центром притяжения, даже в многополярном мире. В этом нет сомнений. Мои переговоры в Вашингтоне на прошлой неделе убедили меня в этом.

Говоря о Европейском Союзе, дела обстоят иначе. Мы, европейцы, сможем сохранить дееспособность и автономность в принятии решений только в том случае, если соединим нашу волю и наши способности в рамках Европейского Союза.

Кстати: когда я говорю о Европейском Союзе, я подразумеваю в том числе и страны западных Балкан. Недостаточно обозначить перспективу расширения ЕС за счет данного региона как стратегическую цель. Нам нужно активно продвигать эту перспективу. Отрадно, что многие коллеги из этого региона присутствуют здесь, ведь это наша общая задача.

Европейский Союз являет собой рамки наших действий и наш шанс. Оставаться «Силой среди держав» - вот о чем идет речь, когда мы говорим о «европейском суверенитете». Три момента необходимы на этом пути: во-первых, воля к действию в качестве «силы среди держав», во-вторых, общие стратегические силы и, в-третьих, способность к достижению этих целей. Над всем этим мы работаем.

Тем самым обозначен уровень амбиций, которого должен достичь новый «Стратегический компас» ЕС. К нему относится и европейская деятельность в сфере борьбы с терроризмом, охватывающая спектр от гражданской стабилизации до военной подготовки и оснащения. К нему относятся новые импульсы для более эффективного контроля над вооружениями, создающего в Европе прозрачность и доверие. Переговоры с Россией, если они состоятся, могут быть началом. В конечном итоге к данным вопросам также относится активная европейская дипломатия, подобно дипломатии, осуществляемой в отношении Ирана.

По поводу Ирана. В ходе переговоров в Вене за прошедшие десять месяцев мы далеко продвинулись. Все элементы, необходимые для завершения переговоров, имеются. Однако, действия Ирана по обогащению топлива и одновременному приостановлению мониторинга со стороны МАГАТЭ неприемлемы. Ядерное вооружение Ирана для нас неприемлемо в том числе и потому, что безопасность Израиля не является предметом переговоров. Поэтому мы неоднократно обращали внимание на то, что скоро дойдем до той точки, после достижения которой нам нужно будет принять решение о том, уместно ли возвращение к СВПД.

У нас на данный момент есть шанс достичь договоренности, позволяющей снятие санкций. В то же время мы знаем: если достичь договоренности не удастся очень скоро, то грозит неудача переговоров. Иранское руководство стоит перед выбором. Настал момент истины.

Я считаю, что проводимые ЕС переговоры по ядерной программе Ирана являются хорошим примером того, чего Европа может достичь во взаимодействии со своими партнерами.

Это приводит меня к четвертой, последней, мысли, которая являет собой как просьбу, так и пожелание: Let us stick together! Нужно оставаться вместе как друзья и союзники.

Сотрудничество – для наших друзей и партнеров оно означает в том числе и признание Европейского Союза в качестве единого целого, признание его в качестве международного актора и оказание поддержки его дальнейшей интеграции. Мы и так достаточно заняты попытками наших противников разъединить нас.

Поэтому я очень благодарен Вам, дорогая Камала Харис, а также множеству друзей в американском конгрессе и американском правительстве, за то, что вы изо дня в день выполняете обещание, данное президентом Байденом в Мюнхене в прошлом году – „to support the goal of a Europe whole and free and at peace“. Этот единый, свободный, мирный и, добавлю, суверенный Европейский Союз не направлен против кого-либо. Тем более он не является риском для трансатлантического сотрудничества. Наоборот!

В конечном итоге только дееспособная Европа будет привлекательным партнером для Соединенных Штатов: будучи сильной европейской опорой трансатлантического союза и голосом, который нельзя не услышать, выступающим за демократию, свободу, справедливость, а также будучи самым близким другом и партнером Америки.

А теперь, дамы и господа, я с интересом ожидаю Ваши вопросы и нашу дискуссию.

Благодарю за внимание!