По какой причине Совет Безопасности не в состоянии объявить санкции по отношению к государствам и влиятельным игрокам, которые, например, своими поставками вооружений и отправкой наемников накаляют градус войны в Ливии?

Потому что такие государства, как Россия и Китай, обладают правом вето – и его применяют. Существует оружейное эмбарго, соблюдение которого с моря отслеживается в ходе миссии ЕС IRINI. Также существует Комитет по санкциям, контролирующий его выполнение. Германия, Франция и Италия договорились о том, что больше не будут терпеть контрабандных поставок и в качестве первого шага станут инициировать на уровне ЕС санкции по отношению к тем компаниям, которые по заказу третьих сторон поставляют в Ливию вооружения. Если этого окажется недостаточно, то нам также придется быть готовыми вводить санкции против тех государств, которые обходят данное оружейное эмбарго.

В Ливии Россия поддерживает предводителя повстанцев генерала Халифа Хавтара, а в Сирии – остающегося у власти Башара Асада. На востоке Украины Россия захватывает территории и ведет гибридную войну. Россия – партнер, соперник или конкурент?

Как воспринимать Россию, зависит от нее самой. В настоящий момент отношения c ней по многим вопросам складываются тяжело. Но мы также знаем о том, что Россия нужна нам для урегулирования конфликтов в таких странах, как Сирия, Ливия и Украина. Это удастся сделать лишь тогда, если действовать не против России, а сообща с ней. Германия выступила в качестве посредника в Ливии, также мы совместно с Францией  взяли на себя эту роль в Украине. Однако России также необходимо внести свой вклад в тот процесс, который в настоящий момент крайне медленно протекает в Украине. В Совете Безопасности Москва воспрепятствовала поставкам гуманитарной помощи для 1,5 млн человек, позволив создать лишь один единственный коридор, ведущий к нуждающимся. 

Будучи Министром иностранных дел Германии, питаете ли Вы все еще иллюзии насчет мира, когда Вы ведете переговоры с Сергеем Лавровым?

Сергей Лавров – очень опытный Министр иностранных дел. Во время переговоров он крайне последовательно представляет интересы Российской Федерации, однако с ним также можно регулярно находить решения.

Возвращение России в "Группу восьми" было бы хорошим шагом?

Россию исключили по причине аннексии Крыма и вмешательства в Восточной Украине. Пока мы не найдем решения там, я не вижу возможностей для возвращения. 

А если Президент США Дональд Трамп все же захочет пригласить Россию и ряд других государств принять участие в саммите "Большой семерки"?

Россия сама ключевым образом может поспособствовать тому, чтобы перед ней вновь были открыты подобные двери. "Группа семи" и "Группа двадцати" представляют собой два формата, задачи которых логично согласованы друг с другом; дополнительно "Группа одиннадцати" или "Группа двенадцати" нам не нужны.

C Крымом Вы уже распрощались?

Нет. В рамках "нормандского" формата мы работаем над решением для Восточной Украины и реализации Минских договоренностей. Однако мы не забываем о том, что и Крым остается частью Украины. Мы не можем, пожимая плечами, безучастно наблюдать за тем, как в XXI веке просто так сдвигают границы. С нашей стороны в адрес Москвы не поступало сигналов по принципу: если будет урегулирована ситуация в Восточной Украине, то в этом случае будет урегулирован и вопрос Крыма.

Полностью интервью доступно на сайте rp-online.de